С изменением уклада в стране проектирование стало еще одним видом бизнеса. Целая плеяда энергичных архитекторов основала собственные мастерские. Означает ли это, что появилось поколение архитекторов, которые даже мыслят по-иному, чем предыдущие? Борис ШАТАЛОВ, генеральный директор проектной мастерской «А-2», уверен, что это не так.

— У нас нет каких-то особых качеств, которыми не обладало бы, например, поколение Арэга Саркисовича ДЕМИРХАНОВА. Нам просто больше помогло время и, может быть, удача. Безусловно, свою роль сыграло и то, что мы были молоды и поэтому легче уходили в «самостоятельное плавание». Например, в 1988 году, когда была создана наша мастерская, мне было 27 лет, было проще менять уклад своей жизни. Кстати, многие архитекторы старшего поколения потом тоже основали свои проектные фирмы. Хотя в то же время многие наши ровесники продолжали работать в проектных институтах. Например, Аркадий СУПОНИЦКИЙ — главный архитектор города, а до этого — руководитель института «Горпроект», или Андрей КУРИЦИН, который возглавляет 2-ю мастерскую института «Гражданпроект».

— Да, но проектный институт и независимая проектная мастерская — это немного разные вещи. Что же тогда вам и вашим коллегам помогло собрать вокруг себя людей, необходимых для создания бизнеса?

— Наверное, это те же организаторские качества, которыми обладает человек, — душа компании, заводила. Руководитель, а тем более независимого проектного бюро, в еще большей степени обязан чувствовать баланс интересов, мнений, характеров, целей, а также должен понимать, как достичь компромисса. Но справедливости ради надо отметить, что далеко не всегда хорошие организаторы бывают яркими архитекторами. Мне кажется, яркая творческая личность должна быть бескомпромиссной.

— А как же Ле Корбюзье, Заха Хадид?

— Западным архитекторам легче, чем нам, в том отношении, что в Европе, Америке и других частях света давно существует институт профессиональных управленцев. То есть архитекторы могут нанять менеджера и «повесить» на него организационные вопросы. У нас в стране, с одной стороны, не так много грамотных управленцев, а с другой — их услуги достаточно дороги для небольших проектных мастерских. Впрочем, сегодня в нашей сфере в профессиональных менеджерах, на мой взгляд, пока нет особой необходимости. Руководителю проектной мастерской достаточно того самого понимания баланса интересов, о котором я уже говорил. Думаю, эта ситуация изменится. Возможно, мы так и не закончим каких-то специальных управленческих курсов, но поколение моего сына, я думаю, будет вынуждено получать такое дополнительное образование. Конкуренция в будущем станет жестче, и к руководителю мастерской будут предъявляться соответствующие требования.

— Известно, что зодчий может создавать разную архитектуру. Например, фантастичную «бумажную», которая так никогда и не будет реализована в жизни. Или, напротив, ту утилитарную, которую таковой и назвать-то нельзя из-за отсутствия в ней красоты. Как удается находить «золотую середину»?

— «А-2» мало проектирует не по заказу. Но у нас существуют внутренние конкурсы. Перед разработкой проекта выдается задание 4-5 архитекторам, и каждый предлагает свое видение объекта. Так мы получаем большой материал для внутренней полемики. Кроме этого, мы выписываем массу отечественных и иностранных журналов, книг, активно используем Интернет, сотрудники часто путешествуют, делясь впечатлениями об увиденном. Я поощряю желание наших специалистов продолжать образование, один из них имеет степень кандидата наук, двое учатся в аспирантуре и еще двое планируют туда поступать. Мы активно участвуем во всероссийских, межрегиональных и красноярских архитектурных выставках, конкурсах. Профессия архитектора — интеллектуальная, поэтому он должен «питать» свой мозг информацией: читать, смотреть, общаться в профессиональной среде. И я отчасти согласен с высказыванием о том, что бедный архитектор делает бедную архитектуру. Ведь если у него не будет денег купить те же самые книги, съездить в другие города и страны, то как он узнает, что можно проектировать по-другому?

— А почему вы согласны с высказыванием только отчасти?

— Потому что бедная архитектура — это также результат бедности всего общества. Когда человек в поте лица зарабатывает на кусок хлеба, ему некогда поднять голову и обратить внимание на живопись, театр, архитектуру. Когда общество богатеет, получает доступ к более широкому полю информации, оно начинает задумываться о том, как изменить среду своего обитания в лучшую сторону. Вспомните, какими были коттеджи первой волны. Люди не думали о красоте, богатство измерялось количественными, а не качественными показателями. Было «круто» иметь много комнат, много квадратных метров. Сегодня ситуация меняется: люди начинают понимать, что у дома должна быть «душа».

— А как меняется менталитет архитекторов?

— Мы стали более ответственно относиться к своей работе. Раньше в проектных институтах большинство сотрудников были «винтиками» проектного процесса, и отношение к результату труда было соответствующим, да и «великой архитектуры» государство, как правило, не просило. Сейчас заказчику нужна индивидуальность, все стало более персонифицированным, и архитекторы начали всерьез задумываться о своей ответственности и своей репутации.

Беседовал Кирилл ЗОРИН