В кабинете Бориса Шаталова стоит кульман, непременный атрибут проектной мастерской из прошлого века. Кульман — своеобразный символ связи прошлого с настоящим, напоминание о старом и предвосхищение нового. Основой разговора была определена тема нового центра в Красноярске, но ответы архитектора значительно расширили первоначальный круг вопросов.

— Борис Борисович, вы проектировали и строили жилой комплекс «Кода», который дал старт возведению Нового центра на Взлетке...

— Генплан и проект детальной планировки нового центра«и всего жилого массива «Аэропорт» был разработан лет тридцать назад. С конца 80-х годов эта обширная территория бурно застраивалась, и происходило это на фоне смены социально-экономической формации. Раньше в строительстве жилья был один заказчик — государство, которое могло себе позволить «на одном выдохе» построить два-три микрорайона.

В период «неразвитого капитализма» не могло быть мощных инвесторов. Это привело к тому, что системные градообразующие проектные работы не проводились, экономических предпосылок для создания городских ансамблей просто не было, ведь они предполагают значительное финансирование, совершенно иной уровень организации проектного заказа. Ведь частный застройщик не должен финансировать проектирование города. Выработка генеральных планов городов — это задача муниципалитета, а не частного застройщика. Сейчас происходит взросление государства новой формации, и только в последние два-три года появились инвестиции соответствующего масштаба.
Сегодня, насколько мне известно, муниципалитет заказывает и финансирует разработку и корректировку градостроительной проектной документации, транспортных схем и т.д.

Возникла другая проблема — дефицит профессионалов-проектировщиков. В период безвременья 90-х годов была прервана связь поколений, цех проектировщиков существенно поредел, классные специалисты практически голодали, многие ушли из профессии. И когда пойдут мощные деньги в урбанистику, то может стать вопрос: кто будет осваивать и создавать проекты? Хотя в Красноярске была сильная проектная и строительная школа, со временем все восстановится.

Например, панельное домостроение во многих городах России исчезло, в Красноярске оно сохранилось и модернизируется. Это большой плюс с точки зрения экономики, объемов жилищного строительства. Естественно, что к применению серии 97 нужно подходить крайне осторожно. Продолжать поиски по модернизации. Думаю, что панельные дома могут возводиться в «спальных» микрорайонах в виде локально модернизированных, разнообразных, малых серий для застройки — одна малая серия для одного микрорайона. Уверен, что серийным домам не должно быть места в историческом центре города, в «узловых» точках городской ткани, в местах с особо ценным ландшафтом..

— Не тревожит ли вас то, что с объявленным в рамках национального проекта увеличением строительства жилья произойдет массовое внедрение именно серийного домостроения?

— Я скептически отношусь ко многим декларируемым национальным проектам, ко всем этим транспарантам и лозунгам. По жизни у нас всегда почему-то происходит не так, как задумано наверху. На мой взгляд, правительству и президенту надо не национальные проекты устраивать, а обуздать инфляцию, и тогда все разрешится в прямом взаимодействии граждан с предпринимателями-строителями. Банкиры будут кредитовать под низкие проценты, страховщики — страховать на прозрачных условиях, юристы — защищать на основе внятных законов, граждане финансировать строительство квартиры или дома, а строители — строить.

— Если не серийные панели, значит, дома по индивидуальным проектам. На ваш взгляд, соответствует ли уровень частного заказчика поискам архитекторов?

— Культура заказчика растет медленнее, чем его инвестиционные возможности. Ему нужно время для эволюции градостроительного мировоззрения, воспитания архитектурного вкуса, понимания ответственности перед потомками за город, простите за пафос. Нельзя сказать, что отношения заказчик — исполнитель проекта это какая-то борьба медведя с тигром, нет, это совместная работа, ведь если заказчик обратился именно к нам, значит, доверяет, на?деется на результат. Хотя есть заказчики, с которы?ми я как,архитектор работать никогда не смогу и не буду пытаться.

— А, например, традиционная российская бюрократия сильно мешает?

— Сильно. Государство само себе мешает развиваться.

— Вы начали говорить об очень важных и значительных категориях. Значит, архитектор должен осмысливать каждый конкретный проект в контексте города?

— Город — это некий каркас, который должен быть четким, внятным. Во многом это определяется сугубо утилитарными требованиями: должны быть прямые и широкие скоростные дороги, современные инженерные коммуникации. В этом каркасе должна быть масса разных цветов, вариантов, стилей, индивидуальностей, которые, вписываясь в техническую структуру города, несут архитектурное разнообразие. Вот, например, существует в городе острая проблема — транспортная: строительство мостов, метро, расширение дорог, многоуровневые развязки, надземные и подземные паркинги и пешеходные переходы — в общем, вся транспортная инфраструктура. А нормативная база, на основе которой мы проектируем, не дает возможности строить недорогие надземные многоэтажные паркинги, в связи с чем строительство таких объектов в городе не ведется. При этом надо учитывать, что и себестоимость парковочного места в построенном по современным нормам гараже уровня, как в «Коде», «Городке» или «Ковчеге» (с вентиляций, теплоснабжением, пожаротушением и т.п.) — около 10 тысяч долларов. С такой себестоимостью проблему автопарковок в масштабе города не решить. Значит, нужно развивать нормативную базу проектирования, адаптируя ее к современным требованиям.

— А стоит ли говорить об усилении общественного значения архитектора? Вообще, насколько весомо влияние архитекторов в обществе?

— Знаете, как пример, можно говорить о значении писателя в обществе. Но если народ не читает книги, то, значит, нет и общественного значения писательского труда. Аналогично с архитектурой: ясно, что у нее огромная репрезентативная роль, к ней должен быть огромный общественный интерес. Это не просто картинка, которую можно снять со стены и выбросить. Поэтому люди, которые делают архитектуру, во-первых, должны стремиться быть публичными персонажами и не бояться показывать обществу свою работу, а во-вторых, осознавать и принимать на себя громадную ответственность перед потомками за город, простите за пафос еще раз. Сейчас влияние и статус архитектора в обществе неадекватны его роли, значительно ниже и слабее, чем надо, это проблема «недозрелости» и архитектурно-строительного сообщества, и общества в целом. Да и власть с бизнесом, к сожалению, тоже мало прислушиваются к профессионалам.

Строительство — это индикатор экономики. Если частные инвесторы вкладывают деньги в строительство — это значит, что конъюнктура благоприятная. Это с точки зрения экономики, а с точки зрения архитектуры тоже есть масса обнадеживающих примеров. Многие люди за свои деньги уже хотят покупать не просто квартиры, а удобные красивые апартаменты в архитектурной среде. Это стимулирует творческий поиск и способствует повышению качества строительства, что видно по многим новым зданиям, построенным нашими коллегами в Красноярске за последние 3-5 лет. Мы сегодня выходим на серьезный уровень и вполне прилично можем строить, так что надо эту тенденцию продолжать и усиливать, чтобы каждый новый объект был лучше.

Беседовал Олег КЕЧИН

ПРОЕКТ: Жилой комплекс в историческом центре Красноярска

Авторы проекта: архитекторы Истомин Н. А., Шаталов А. Б., Шаталов Б. Б.,
Проектная мастерская «А-2».
Заказчик — ООО «Сибиряк»

Проектируемый участок площадью 2,1 гектара находится в Центральном районе Красноярска у реки Качи, которая образует здесь петлю. На противоположном берегу располагается исторический Юдинский сад. Недавно благоустроенная набережная дает горожанам прекрасную возможность для пешеходных прогулок и находится в прямом визуальном контакте с Покровской горой, увенчанной символом Красноярска — часовней Параскевы Пятницы, знакомой россиянам по купюре в 10 рублей. Сейчас на участке находится ветхая малоэтажная жилая застройка начала XX века, не представляющая исторической ценности, а также стихийные металлические гаражи.